Сейчас много говорят о жестокости школьных наказаний при СССР. Кто-то ужасается, клянет "варварство коммунистов", а я скажу, что мне очень повезло, что в детстве подвергался им. Рос не столько непослушным, сколько озорным. Но иногда мое озорство переходило границы.
Из опыта дитяти
Я учился в школе-интернате в Южно-Казахстанской области. И с пятого класса после уроков нас водили на хлопковые поля собирать эту мягкую вату. Норма была пять килограммов. Кому-то из современных мамаш покажется бесстыдной эксплуатацией детского труда, но я вам буду возражать. Это было приучением к труду. Ну, это оставим – тема очень противоречивая.
Так вот, я расшалился на поле. Там очень удобно играть в прятки. Кинешь маленький кусочек глины в спину одноклассницы – и нырк между кустов хлопчатника, та вертит головой, не поймет, откуда прилетел этот явный знак озорника.
Как-то присела стайка девчонок отдохнуть, и черт меня дернул кинуть кусок глины, и главное не маленький, а приличный в сторону девчоночьих голосов. Они-то сидят, ростом махонькие и не видать их. Только кинул – и оттуда раздался такой девчоночий крик боли, я перепугался, присел. Девчонки по всему полю давай искать меня.
Оказывается, этот злосчастный глиняный комок угодил прямо в глаз Розы Абузаровой. Меня нашли лежащим промеж кустов, девчонки с торжествующими криками кинулись, нашлепали ладошками, схватили и повели как преступника к классной руководительнице. Раиса Ананьевна стояла нахмуренная, а рядом плачущая Роза с распухшим глазом. Это было только начало.
Мало того, что при всех отчитала меня, заставила просить прощения, так еще на школьной линейке стоял под взглядами всех учеников, а директор на моем примере показывал, к чему могут привести эти на первый взгляд невинные шалости. Этот урок я запомнил на всю жизнь.
В следующий раз, прежде чем кинуть что-либо в сверстницу, перед глазами вставала плачущая Роза, ее безобразный фингал под глазом на красивом лице. Рука опускалась само собой. С мальчишками было проще. Он мог ответить, а вот девочка – это уже было что-то такое, что хотелось бережно прикасаться к ней. Говорю же, меня потрясли ее слезы. А может, из-за того что она мне нравилась? Кто его знает. Но школьное наказание пошло мне на пользу.
Если честно, мы, советские дети, не были ангелами. Вспоминается, как нравилось изводить учителя географии Николая Семеновича. Уж очень он смешно сердился на наши проказы. Помню, вызвал тогда Гришку, моего друга, к доске и задал ему вопрос «Где толще земная кора: в горах или в океане?» Гришка сделал глупое лицо и ответил: «В океане!» Николай Семенович постепенно наливался краской. «Подумай, еще раз, где: в горах или в океане?» Гришка, хитро подмигнув классу, тупо брякнул: «В океане!» Класс прыскал в ладошки, а учитель весь красный рисовал на доске горы, океан.
«Видишь, вот горы, вот дно океана – ну, где толще?» Гришка упрямо твердил «В океане». Николай Семенович с криком «А-а!» начинал топать ногами, вроде как пляшет, и указкой как даст по голове Гришки: «Садись, двойка!»
Класс уже рыдал от смеха. Гришка шел к парте с видом победителя. Правда, потом после урока у него просил прощения. Николай Семенович по доброте своей всегда прощал. Как придет в наш класс, сразу грозил указкой всем мальчишкам.
Вообще указки были воспитательным элементом в наше время. Указки в школе никогда не кончались. Об чью голову ломали, тот на уроке труда изготавливал ее. Иногда целый урок мальчишки строгали их, пересмеиваясь. И мы принимали это в порядке вещей. Натворил – получай.
А учителей, несмотря на весьма непростые характеры, уважали твердых и любили ласковых. Иногда ненавидели скверных, но никогда не грубили им. Родители строго следили, чтоб мы не смели переговариваться со старшими, а с учителями – это вообще великий грех. Мы готовы были терпеть всякие наказания в школе, лишний раз класс вымыть, указки строгать, в столовой посуду помыть, уборкой территорий заниматься, только чтоб об наших проказах и проступках родители не узнали. Наказание следовало незамедлительно. Конечно, были такие мамаши, которые ругались с учителями, защищая своих чад, но у нас в школе было негласное правило, таких детей обзывали «маменькиными детьми» и ябедами, с ними старались не водить дружбу, они считались слабаками и потому не вызывали доверия.
Если уж на учителя родителям настучали, то что говорить о сверстниках. Продадут за милую душу. Так что никто не смел рассказывать своим папам и мамам про школьные дела. Это было табу. Своя республика со своими законами и нормами поведения.
Я с большой теплотой и ностальгией вспоминаю школьные годы. А своих детей, их у меня четверо, учил и воспитывал по тем школьным законам, через которые я прошел. Слава богу, ни одна учительница не жаловалась ни на одного моего ребенка.
Здравствуйте. Читайте истории, которые иной раз являются юридическими казусами.
