20 сентября 2012, семь месяцев после предварительного диагноза. Снова выбрались на наш участок
Продолжение. Предыдущая часть здесь.
В предыдущей публикации я остановился на том, как результат анализа крови Марилу на тромбоциты, который был сделан 6 февраля 2013-го года, нас несказанно воодушевил и придал решимости продолжать наш экспериментальный путь в борьбе с раком.
В тот день мы получили только первый положительный сигнал, он всего лишь как бы намекал: вы на правильном пути. Но мы уже знали, что в дальнейшем нам есть на что обратить внимание, чтобы иметь представление, насколько эффективно проходит процесс выздоровления.
Напомню, что нам предстояло ждать компьютерной томографии (КТ) мозга Марилу до середины октября. А до того времени мы могли ориентироваться только на самочувствие и другие внешние признаки, о которых я упоминал ранее. А вот как всё проходит внутри организма оставалось неясным. И вот появился первый обнадёживающий сигнал.
Итак, 6 февраля 2013 года, через 11 месяцев после операции, анализ крови зафиксировал у Марилу 264 000 тромбоцитов (plaquetas) на микролитр:
В дальнейшем для простоты я буду приводить числа без упоминания тысяч.
Теперь вспомним, что нормальным считается уровень 180 000
320, а в анализах допускается от 150 до 400, а в некоторых клиниках даже до 500 (см. предыдущую публикацию). То есть число 264 было близко к среднему.
Для наглядности приведу график, который я построил 3 октября 2013-го, накануне запланированной КТ. В тот день Марилу сделала очередной анализ, который с того памятного дня мы решили делать примерно каждые три месяца.
Я не претендую объявлять этот метод отслеживания течения онкологического заболевания 100-процентно верным. Я всего лишь привожу результат нашего практического эксперимента, который не дал сбоя вплоть до настоящего времени.
Чтобы ни у кого не возникало сомнений, что числа не взяты с потолка, ниже приведу скрины всех анализов, которые отображены на графике, а также сделаю некоторые пояснительные комментарии.
Итак, анализ крови от 23 февраля 2012 года, сделанный в лаборатории больницы в первый день госпитализации.
Результат: 353 000. Допустимый уровень: 150 000–450 000, при нормальном, напомню, 180–320.
Получается, в пределах допустимого, но выше нормального, потому и обведен кружком:
В тот период проводилась интенсивная медикаментозная терапия для улучшения возможностей организма противостоять хирургическому вмешательству и его последствиям.
27 февраля у врача, видимо, появились некоторые сомнения, и анализ крови был сделан 2 раза с коротким интервалом. Оба анализа показали, что количество тромбоцитов увеличилось. Можно отнести это на счёт медикаментов.
Первый анализ: 386, второй – 378. Но в примечании ко второму анализу, внизу, пометка: grumos de plaquetas (сгустки тромбоцитов). Тревожный сигнал. Для пациента с опухолью в мозге – особенно. На графике я показал бóльшее значение из этих двух.
1 марта была успешно проведена операция по удалению опухоли.
6 марта, через пять дней после операции, анализ показал, что количество тромбоцитов резко уменьшилось, с 386 до 288:
Вот тут уже есть над чем задуматься. Не знаю, как могут объяснить уменьшение количества тромбоцитов так сильно, на 25%, всего лишь за 5 дней, гематологи и онкологи, но для нас, принявших теорию Свищёвой, не было никакой загадки – исчезнувшие почти сто тысяч тромбоцитов на микролитр крови были не тромбоцитами, а трихомонадами (см. предыдущую публикацию). Объяснение напрашивается само по себе: во время операции было удалено, можно сказать, их гнездо, что резко уменьшило их популяцию и в крови.
Но идём дальше. 26 апреля был произведен очередной анализ крови. Прошло 50 дней с предыдущего. Уже не помню, почему он сделан не в больнице, а в другой клинике, но, думаю, приурочен он был к предполагаемому началу радио-и химиотерпий. В этой клинике верхний допустимый уровень, как видим, был определён не в 450, а в 400.
А тромбоцитов в крови моей жены оказалось выше этого уровня – 404. Опять резкий скачок, но уже в сторону увеличения. За 50 дней на 116 единиц. С 288 до 404! Что случилось? Опять не могу ничего сказать за гематологов и онкологов, а вот у меня было логичное объяснение. Эти 50 дней, пока я проводил с Марилу беседы, убеждая её перейти на диету, описанную у Свищёвой и у Серван-Шрейбера, никаких изменений в образе жизни жены не было. То есть трихомонады снова начали плодиться с удвоенной, после их операционного погрома, силой. В крови за этот короткий срок их количество увеличилось на 40%.
Теперь вспомним, какой срок даёт усреднённая статистика на выживание после диагноза мультиформная глиобластома. Всего лишь половина пациентов доживает до полутора месяцев. Отсюда можно предположить, что к концу апреля опухоль у Марилу выросла, и по статистике ей оставалось пару месяцев жизни. И чувствовала она себя неважно.
К счастью, именно к середине апреля я, наконец, уговорил жену начать принимать метронидазол (трихопол). В очень маленьких дозах, всего 0,25 г ежедневно с ужином в течение 30 дней. Я долго искал, какую схему приёма этого препарата выбрать, прежде чем остановиться на этой. Повторю, всё делалось вслепую, наощупь. Внизу графика есть пометки. Красные “mnz” – метронидазол, синие “yodo” – йод. Да, принимали мы и йод по старому народному рецепту, описанному в упомянутой книге Свищёвой.
Тут я вынужден сделать предупреждение: наш опыт ни в коем случае не означает, что метод проверен официально клинически. Все наши экспериментальные действия не являются рекомендацией к применению.
Буква “R” на графике означает “Regla” (месячные). Да, отслеживали мы и это, поскольку активность трихомонад зависит и от этого.
В дальнейшем мы как раз целенаправленно стали усиленно бороться с паразитами разными известными всем доступными методами, укреплять иммунитет, до предела снизили влияние вредных факторов. И следующий анализ сделали только почти через 7 месяцев – 20 ноября.
Результат оказался обнадёживающим, заметное снижение тромбоцитов до 335. Верхний предел в этой клинике был определён в 500.
Затем, произошло то заметное снижение, которое нас особенно воодушевило, и с которого я начал эту статью – 6 февраля 2013-го – 264. И в дальнейшем мы делали анализы крови только на тромбоциты.
15 апреля – 233:
8 июля – 241; 3 октября – 256:
Вот тогда, увидев, что уровень поддерживается около среднего значения (250), я и сделал этот график. И почти год, расслабившись, и воодушевлённые уже заметно улучшившимся самочувствием Марилу, мы не делали анализов. Следующий сделали почти через год, 20 августа 2014-го, на этот раз общий:
Как видим, результат (269) был в пределах, не вызывающих опасений. И в этой клинике верхний предел был определён в 500.
А потом, за навалившимися другими проблемами, мы, можно сказать, стали забывать, что Марилу всё ещё находится под наблюдением, и критический срок для рецидива (обычно до пяти лет) ещё не пройден.
И последний общий анализ Марилу сделала совсем недавно, 18 мая 2023 года:
Как видим, 244 – это хорошее число, которое не очень отличается от предыдущего, которое было более 11 лет назад. Без всяких скачков, практически на среднем уровне нормального количества тромбоцитов в крови.
Ну вот, так мы отслеживали эффективность нашего метода. Не претендуем никого убеждать, действующий он или нет, но в нашем случае действовал безошибочно.
15 марта 2013 года, один год и полмесяца после операции. На прогулке у морского залива
12 мая 2013 года. Природная морская ванна
17 мая 2013 года, снова приехали на любимый пляж
26 мая 2013 года, один год и почти три месяца после операции. На океане отлив, нашли большую раковину
Продолжение следует
Записки доморощенного адвоката-призрака.
Приветствую всех вошедших сюда.
Я гражданин России, но так получилось, что постоянно живу в Коста-Рике с 2006-го года. За это время довелось быть втянутым в различные юридические казусы в этой стране.
Здесь я публикую свои воспоминания об этом, а также размышления обо всём понемногу.
7.3М
30к
