Я в те годыНапоминаю, эта повесть часть моей художественно-документальной книги «Мой роман «Тёмное Пламя» (Книга о книге)».
Вот его обложка:
Приобрести его можно на Ридеро, как на бумаге, так и в электронном виде здесь.
И на ЛитРес, только в электронном виде, здесь.
Действие повести происходит в далёких 1986 – 1987 годах, меня, тогда курсанта Высшего Военно-Политического Училища, профилактировали органы КГБ, и я был исключён из партии. Но мне удалось сделать невозможное, добиться отмены этого решения, и получить первое офицерское звание. Роль сыграла «Перестройка». Вообще, почему-то, так получилось, что о моей биографии можно написать минимум три остросюжетных романа.
Предыдущий фрагмент здесь.
12
Старый 1986 год стремительно приближался к концу, много событий произошло в его жизни за этот год, но он чувствовал, что новый, последний в его курсантской жизни, год принесёт гораздо более серьёзные события. Он ждал развязки. И всё же в его душе жила безумная надежда, что всё обойдётся.
Он перестал делиться своими поисками, проблемами и сомнениями с кем бы то ни было, окончательно замкнулся в себе. Мысли его, по-прежнему касались самых неожиданных проблем, но теперь у него окончательно остался только один собеседник, он сам.
Вместе с этим он, тем не менее, продолжал прежние споры, в которых редко находил понимание даже в частностях. Он говорил: «Наши средства массовой информации не всегда говорят правду», «В некоторых вопросах, на Западе, больше демократии, чем у нас. У нас она, увы, часто есть только на словах», «Если мы не остановимся, и не поймём, что происходит, то нельзя отрицать опасности перерождения строя». Были и другие высказывания, позже ставшие против него обвинениями.
«Перестройка», пока, увы, оставалась только лозунгом, и всё же он верил в неё. Он уже понял простую вещь – теперь страну могут спасти только меры революционного характера.
«Перестройка» вскрывала источники, из которых рождались его слова, и давала пока ещё формальное право высказывать собственное мнение, а не повторять заученные лозунги, понимая всю их бессмысленность, а часто и глупость, называя это идеологической работой. Но, увы, «Перестройка» ещё только именно давала такую возможность, но далеко ещё не дала окончательно. Да и даст ли? Часто задавал он себе вопрос.
Ответ был прост – если не даст, то, возможно, нам вообще уже больше ничего не понадобится. И больше всего огорчало и раздражало, что этого почти никто вокруг не понимает. А многим и вообще на это наплевать. И где, в высшем партийном ВУЗе, цитадели партии. И опять рождался вопрос: Так какие же у этой страны и у этой партии могут быть перспективы?!
В сложившейся обстановке ему оставалось только ждать, ждать и готовится к борьбе. Он ждал и готовился, но молча. Никто не знал и даже не подозревал, какая огромная работа сейчас происходит в его сознании, и какие сумасшедшие нагрузки выдерживает его нервная система. Впрочем, самая сложная работа, и самые тяжёлые нагрузки были впереди.
И, однажды ему, вдруг, стало ясно – он ждёт развязки не только с мрачными чувствами. Приближалась буря, которая многое потрясёт и многие вскроет. И, в такой жизни, как не странно, оказывается, было немало хорошего. Когда живёшь в полном напряжении духовных и физических сил можно дышать только полной грудью, или задохнёшься.
Так же он понял, что именно такая жизнь по-настоящему прекрасна, и что он, похоже, всю жизнь останется неисправимым романтиком.
Время в военном училище не идёт, оно летит, и летит со скоростью близкой к световой, и, согласно теории относительности Эйнштейна, на такой скорости происходит парадокс времени. Годы проходят стороной, проходят незаметно.
1986 год заканчивал свой полёт, в его зените рождался новый, 1987 год.
Наш 2 взвод 7 роты курсантов, фото из моего "дембельского" альбома:
13
Они выпили по второму фужеру домашнего виноградного вина, последний день старого года заканчивался.
-У меня отец только сам делает это вино, – улыбнулась она, – никому не доверяет. Только я, иногда, ему помогаю.
-Очень хорошее вино, – сказал он, – я такого ещё никогда не пил. Ну, вот мы и встретили Новый год, в двадцать три ноль-ноль я должен быть в училище.
-Я пойду встречать новый год с подругами, – кивнула она.
Он собрался, как всегда поцеловал её на прощание, и вышел из комнаты.
В училище его ждал сюрприз, не прошло и получаса, как в роту пришёл комбат, поздравил всех с Новым годом, и сказал:
-Ребята, это ваш последний Новый год в училище, вы на четвёртом курсе, поэтому, кому есть куда идти, до утра свободны!
Время приближалось к двенадцати ноль-ноль, троллейбус летел по городу стрелой, но время было быстрее его.
Ровно в двенадцать троллейбус остановился:
-Новый год! – Закричала водитель троллейбуса, и выскочила из машины.
Немногочисленные пассажиры принялись поздравлять друг друга. Неведомо откуда в небо взметнулись десятки ракет, самого разного огня, город приветствовал приход Нового года!
Троллейбус возобновил путь. В двенадцать пятнадцать он был в студенческом городке.
-Ты вернулся! – Удивлённо воскликнула одна из Таниных подруг, когда он вошёл в общежитие.
-Как видишь, – улыбнулся он.
-Таня наверху, – сказала та.
Общежитие, казалось, сошло с ума, везде гремела музыка и поздравления с Новым годом. На лестнице его чуть не сбила с ног толпа девушек, они кинулись его поздравлять, всё это событие заняло несколько минут, ему пришлось выдержать целый шквал поцелуев, и он с огромным трудом пробился наверх.
В целом понадобилось порядка получаса, пока вызвали Таню, пока он поздравил каждую в отдельности её знакомую с Новым годом, на другие организационные мероприятия.
Наконец, они остались одни.
Таня принесла откуда-то ещё два бокала вина, они выпили, обнялись, и некоторое время целовались.
Прошло несколько часов.
Таня, внимательно посмотрев на него, сказала:
-Ты знаешь, на третьем курсе я написала курсовую работу, где, в частности, рассмотрела некоторые эстетические вопросы.
-Ну и что?
-Так вот, там я доказала, что для того, что бы понимать красоту, совсем не надо быть хорошим человеком! Красоту может понимать и ценить даже последний негодяй! В этом вопросе у меня был центральным пример с янтарной комнатой.
Он прекрасно понял, что она хочет этим сказать.
Таня обвиняла его в их всё более частых ссорах, во всё нарастающем отчуждении, и всё приближающемся разрыве.
И он был согласен. Он и сам себя обвинял. В советскую пропаганду, окончательно добитую «Перестройкой» во второй половине 80-х уже почти не верили. Но один её тезис ещё работал. Тезис: «Единица – вздор, единица – ноль», «Не может быть, что бы все шли не в ногу, а только один в ногу», «Если ты плюнешь на коллектив, коллектив утрётся, но если коллектив плюнет на тебя, ты утонешь!». И он тоже в него верил. И, соответственно, верил в то, что, прежде всего, сам виноват, что противопоставил себе коллективу курсантов, что, в конечном итоге, и привело к возникновению тетради.
И в том, что у него не получается правильно выстроить отношения с Таней.
Этому вторила и древняя мудрость: «Мудрец себя винит, Глупец ругает друга».
Мои сослуживцы по моему 1 взводу:
И он ещё был очень далёк от понимания того, что здесь не нужно никого обвинять, а нужно лишь понять происходящее и, прежде всего, понять известную истину: «Люди могут простить человеку недостатки, но достоинства никогда!».
Для таких как он из данных обстоятельств был только один выход, реже показывать уровень своего интеллекта и, боле того, как говорят в просторечии «Прикидываться дурачком». Это снижает зависть и агрессивность окружающих. Позже он узнал, что те же евреи, из этих соображений, сами придумывают про себя дурацкие анекдоты.
Пойми он это, а так же ещё некоторые нюансы вовремя, он, скорее всего, закончил бы училище с отличием и получил бы самое блестящее распределение.
Позже он, конечно, поймёт это и наденет «Маску арлекина». Но, пока, до пути «По острым иглам яркого огня» было далеко. И он шёл с открытым забралом, не отдавая себе отчёта, что его сила, как практически и всегда, является обратной стороной слабости, навлекая на него массу бед, которых могло не быть.
Мои сослуживцы по 1 взводу:
Не понимал он так же, что перед спутницей жизни эту маску нужно снимать, но при одном условии, если это действительно спутница жизни. То есть, если её уровень интеллекта позволяет тебя понять. Равно, он не понимал, как же непросто ему будет найти настоящую спутницу жизни, равную, или хотя бы близкую ему по уровню интеллекта.
Поэтому их всё приближающийся разрыв с Таней не был виной ни его, ни её, он был их бедой. Таня, хотя и была блестящей интеллектуалкой, просто не дотягивала да его уровня. И он так же не понимал, сколько ещё будет впереди таких разрывов.
Ситуацию ещё усугубляло и то, что они с Таней, похоже, уже успели полюбить друг друга по-настоящему.
Рано утром он ушёл.
-Приходи вечером, – сказала она, – мне нужно отдохнуть.
-Хорошо, – сказал он.
Накопившиеся между ними проблемы нужно было решать, но у него были ещё и проблемы с тетрадью, как минимум, не менее серьёзные.
«Что ж, – решил он, – остаётся доверить всё судьбе». Он ещё не понимал, какую ценность для него представляют отношения с Таней.
Опять мой 1 взвод целиком, я выше всех, в прямом смысле слова:
14
Пустынная сырая улица, на Новый год не выпало снега, а старый стаял быстро. Взрыв грянул именно этим сырым вечером.
-Уйди! И больше никогда не приходи! – Сказала Таня, и резко повернувшись к нему спиной, пошла в сторону студенческого городка.
Он нагнал её и резко повернул к себе.
-Нет! – Сказал он. – Так не будет!
-Будет! – Ответила она, и попыталась пойти дальше.
-Нет! – Вновь сказал он, и поцеловал её.
Она не сопротивлялась, и не пыталась избежать поцелуя, но это был совсем другой поцелуй.
Он взглянул в её глаза, в них застыла боль. Он опять поцеловал её, потом ещё и ещё.
-Андрей, не надо! Уже ничего не будет! Всё!
-Нет! Не всё! Я приду завтра!
-И напрасно! Это уже ничего не изменит.
-Изменит! Но всё же, давай лучше всё изменим сейчас!
-Нет!
Они пошли в разные стороны.
Казарма была пустой и тёмной, все продолжали встречу Нового года. Только в другом конце огромного помещения, у телевизора, собралось несколько человек.
Он, прямо в форме, упал на кровать, что в Советской армии было кощунством.
«Неужели всё?!» – думал он, чувствуя, что ничто не заставит его примириться с такой мыслью.
«Что ж, выход один! – Решил он, – я приду завтра, и мы поговорим».
Это опять я:
Помощь каналу можно оказать здесь.
Предыдущий фрагмент здесь.
Мой канал на Дзен здесь.
Продолжение следует.
Я в те годы
