Было это давно, во времена СССР. Может, уже не каждый знает, что это такое – Союз Советских Социалистических Республик. А старшее поколение помнит большую страну, в которой и русские, и украинцы, и белорусы, и литовцы, и таджики, и другие – всего пятнадцать наций – жили в одном государстве со столицей в городе Москва. Каждая союзная республика славилась своими природными оздоровительными факторами: морями, лесами, минеральными водами и лечебными грязями. Всей этой благодатью распоряжались профсоюзы, которые могли дать путевку в санаторий, что было редкой удачей и большим счастьем.
Санаторий «Мать и дитя»
Повезло и мне, когда я получила путевку в санаторий «Мать и дитя», который находился на территории западной Украины в городе Моршин, и назывался он «Пролисок», что в переводе с украинского означает «подснежник».
Путевка была на одного ребенка, но детей у меня было двое, и понятно, что я не могла одного взять, а другого оставить, тем более подлечить хотелось обоих. Дочь тогда пошла во второй класс, а сын был дошкольник. В общем, узнав, что такой вариант приемлем (с доплатой на месте), мы отправились в далекое путешествие.
Прилетели мы во Львов ранним утром. Город встретил нас осенним дождем и поразил своей непохожестью на русские города. Серые с тяжелой архитектурой здания, узкие улицы, большое количество дубов на аллеях и исключительная чистота на дорогах. До сих пор помнятся небольшие, на два-три столика кафешки, которые были практически на каждом углу, с удивительно вкусными пирожными, с запахом свежесваренного кофе и необычным говором местных жителей. Говорили на смеси русского и украинского, но все было понятно и без перевода. Названия магазинов были также на украинском и русском языках. И все равно, ощущение, что мы приехали за границу, не покидало, хотя сравнивать было не с чем: за границей никто тогда не бывал.
Автобус в Моршин уходил ближе к вечеру, и поэтому, оставив вещи на автовокзале, мы бродили по почти заграничному городу целый день, а до санатория добрались практически ночью.
Дети устали, а еще от остановки пришлось идти почему-то в кромешной тьме. Территория санатория была огромной, здание возвышалось далеко от входа и показалось нам уже спящим. Впрочем, оформлялись мы недолго, а поскольку прибыли накануне дня заезда, нас разместили в дежурной комнате, чтобы утром переселить в уже положенный нам номер.
Так начались дни оздоровительного отдыха. В первый день мы исследовали все окрестности. Красота вокруг была необыкновенная, поутру трава серебрилась изморозью, но вовсю цвели на клумбах фиалки, дубы стояли еще наполовину зеленые, только под ногами было много опавшей листвы и желудей, и детям очень нравилось бегать под этими деревьями, загребая ногами золотисто-коричневое богатство.
В Моршине, кроме детского санатория, было множество других санаториев. Все здесь располагало к полноценному отдыху и лечению. Природа, мягкий климат – городок находился на склоне Карпатского хребта; целебная вода, из-за которой со всего Союза сюда и съезжалось множество отдыхающих, страждущих избавиться от всех болезней. На все санатории была одна бальнеолечебница, она тоже впечатляла своими масштабами.
Все было как-то не по-нашему: в залах ожидания, отделанных мрамором, каждую минуту звучали микрофонные приглашения пройти на ту или иную процедуру. Дочке больше всего нравилось, что когда она заходила в кабинку, к ней обращались ласково «дивчинка». На территории санатория был живой уголок, куда мы ходили каждый день. Для детей школьного возраста было организовано обучение, а больше всего дети любили ходить в детскую комнату, где обучали плетению разных зверей из бельевых веревок. Все приезжающие буквально на следующий день шли в киоск напротив санатория, в котором, по всей видимости, только по причине санаторного рукоделия и продавали эти веревки. До сих пор хранятся у меня сова и собачка, выполненные детскими руками.
Неожиданность
Ну в общем, все было прекрасно, и можно отдельно описать все прелести отдыха той осенью, но рассказ не о том. Подходил к концу срок нашей путевки. Домой хотелось привезти что-то памятное и вкусное, чего у нас не продавали, например, местных конфет. А также присмотреть какие-то вещички для детей: в то время в магазинах у нас особо и купить то было нечего, а здесь попадались вещи не только украинского производства, но и польские.
Поскольку Моршинские магазины продавали в основном сувениры, за покупками я решила съездить в недалеко расположенный небольшой городок, названия которого уже не помню. Как я писала, напротив санатория была автобусная остановка, через которую проходили автобусы на все направления. В один из последних дней, после обеда, оставив детей в детской комнате, я отправилась в свое, как потом оказалось, ужасное приключение.
Уехала я без проблем, и минут через 40 была уже в городке с множеством магазинов, полных всевозможными товарами и внусняшками. Пройдя по центральной улице и накупив целую сумку всякой всячины, пошла назад, на автовокзал: в моих планах не было прогулок, так как пора было возвращаться в санаторий, к детям.
И тут меня ждал неприятный сюрприз! Билетов на ближайший рейс не было, а следующий автобус уходил около десяти вечера, что меня совершенно не устраивало. Почему я не подумала об обратном билете заранее, не знаю. Но поставленная перед фактом, я начала лихорадочно думать, что делать. Дети, конечно, под присмотром, но могут начать паниковать, ведь я уехала ненадолго. Надо было искать выход из положения.
По всей видимости, мой растерянный вид у дверей автовокзала привлек внимание какого-то проходящего мимо, а, скорее всего, ищущего таких раззяв, как потом оказалось, мужчины среднего возраста. Сочувственно кивнув, спросил, куда мне надо ехать, и сразу же предложил воспользоваться своими услугами, сказав, что его машина стоит в соседних дворах. Что мне было делать? Ждать автобус целых 3 часа, и вернуться в санаторий, когда дети должны уже находиться в постели, меня не устраивало; другого выхода я не видела, и поэтому согласилась. Он заметно обрадовался, но предложил найти еще попутчиц, мол, дешевле будет.
Я не возражала. Очень быстро он нашел еще двух таких же, как я, которым надо было ехать, но только не в Моршин, а куда-то дальше, но в том же направлении. Мне в принципе было все равно, где находится место, куда им надо. У каждой из них было по чемодану.
Загрузились быстро, женщины – на заднее сиденье, я села рядом с водителем. Минут через пятнадцать мы уже были за городом.
Поначалу не особо разговорчивый, водитель вдруг стал проявлять активность, при этом я заметила, что речь его заплетается, и вообще, буквально на глазах с ним стало происходить какое-то неприятное превращение. Он не был пьян, но глаза его налились кровью, руки стали дрожать, в общем, я поняла, что вляпалась в нехорошую историю. Стараясь не поддаваться панике, я стала потихоньку осматриваться в машине.
Когда я садилась, я не обратила внимания на вещи, лежащие в салоне, а тут мой взгляд упал под ноги, и я увидела несколько пар женской обуви: это были туфли и босоножки. Водитель увидел, что я смотрю себе под ноги и каким-то зловещим голосом спросил, не страшно ли мне.
Мне действительно стало очень страшно, а полный ужас от происходящего охватил после того, как он сказал, что надо заехать на заправку, а потом к его друзьям, которые уже ждут. На мои возражения он лишь неприятно рассмеялся. Мы были в западне. Правда, мои попутчицы еще ни о чем не подозревали, так как были увлечены своим разговором. Между тем, мы действительно подъехали к заправке.
Домов вокруг не было, только заправка и лес. Когда мужчина выходил из машины, его откровенно шатало. Не успел он отойти от машины, я схватила свою сумку и выскочила из машины. Женщины удивленно смотрели на меня.
– Выходите! -- крикнула я им. – Не видите, он ненормальный. И посмотрите, сколько у него женской обуви, и он собирается везти нас к каким-то друзьям!
Только после этого женщины засуетились и тоже стали выходить из машины, вытаскивая свои чемоданы. Не успели мы отойти от автомобиля, как мужик вернулся, начал что-то кричать, причем было совершенно непонятно, что он говорит, но по тому, с какой агрессией он извергал слова, стало понятно, что он угрожает нам.
Мы рванули в сторону других машин, их на заправке было две или три. Он пытался догнать нас, но когда мы стали звать на помощь, сел за руль и ударил по газам, при этом, по всей видимости, перепутал сторону, в которую надо ехать, и врезался в заднюю машину. Раздался жуткий грохот и скрежет, все выскочили из машин, но в следующую секунду его уже не было на заправке.
Водитель разбитой машины, видя, что мы приехали с ним, уже подходил к нам с намерением разобраться.
Со слезами на глазах, напуганные, мы начали объяснять, что не знаем его, что мы просто пассажиры. В процессе разговора выяснилось, что мы ехали даже не в ту сторону.
Конец истории
Вечерело. Автозаправка в лесу и трое женщин в чужом незнакомом месте. Происшедшие события и мысли о детях заставили меня действовать.
Какое-то доверие вызывал только водитель такси, пожилой и добродушного вида дядечка. К нему я и обратилась с просьбой отвезти нас в Моршин. Тетки пребывали в апатии и ждали результата моих переговоров. Но уговоры и почти мольба не помогали: таксист объяснял, что отработал смену, и в Моршин ехать ему совсем не с руки. В конце концов, по всей видимости, пожалев незадачливых путешественниц, он согласился отвезти нас назад на автовокзал того городка, откуда мы приехали.
Денег он с нас не взял, а в назидание прочитал лекцию о том, что нельзя садиться в незнакомые машины.
Теоретически об этом знают все, но каждый думает, что с ним не может случиться ничего плохого. Потом, каждый раз вспоминая эту историю, я думала, какой опасности подвергала не только себя, но и детей. Возможность бесследно исчезнуть была стопроцентная, ведь никто не знал и не видел, что мы сели в эту машину, сотовых телефонов в то время не было, сообщить о том, где находишься, никто из нас не мог. И что за склад разнокалиберной обуви находился в машине – вот вопрос. И что за превращение произошло с водителем? Скорее всего, он находился под действием наркотиков. А мои дети могли потерять маму, находясь за тысячу километров от родного дома.
Ругая себя, я думала только об одном: чтобы на тот последний рейс, от которого я отказалась, были билеты. Ну тут бог сжалился надо мной: билеты были. Время уже подходило к отправлению. Когда я села в автобус, была кромешная темень.
От остановки до санатория я бежала почти бегом. Во-первых, переживала, что там с детьми, во-вторых, уже натерпевшись страху, мне было жутковато одной преодолеть хотя и небольшое расстояние от остановки. Опять поразило отсутствие уличного освещения. На территории санатория лампы горели низко у земли, но это была уже безопасная территория.
Дети находились в номере. Радость встречи, гостинцы немного смягчили все пережитое. О случившемся я им, конечно, не рассказала. Достаточно того, что сама была так напугана, что почти до утра не спала, смотрела на любимые детские лица, снова и снова переживала то, что произошло со мной, думала о том, что могло случиться непоправимое, и благодарила провидение, что этого не произошло.
68.5к
